У пролива

РАВИЛЬ БУХАРАЕВ

У ПРОЛИВА

Алмазу Пачкория, татарину и грузину

Когда дымком подернута уха,

и светятся в костре сухие сучья,

и на широких листьях лопуха

холодные зрачки мерцают щучьи;

когда щербатой ложкой расписной

размешиваешь в юшке горстку соли,

Алмаз, мой татарчонок, брат лесной,

скажи хоть слово по-татарски, что ли!

В журчаньи черных листьев у реки,

у водного светлеющего края

ты слышишь переливы «Аллюки»

и плач души – звучание курая?

Но то лишь ветер, листья теребя,

взлетит, – и что-то в нас тогда рыдает…

Грузинская фамилия тебя,

быть может, перед сыном оправдает,

а мне что делать? Как сказать «Закат

в реке волнуется полоской узкой»?

Как пасынок родного языка,

живу, пишу и думаю по-русски!

А знать родной язык – не ремесло,

Он не прощает и полу-забвенья…

В проливе чью-то лодку понесло:

оборвались цепи непрочной звенья…

В траве недвижно мокрое весло,

Нас только двое в тишине сторожкой,

Я напеваю «Аллюки» — без слов,

А ты дымок помешиваешь ложкой…

1970-2000